- Век точно не назову, — ответил Хмут, — помню только, по младости, весело отжигали мы с одной девкой, Жанной её звали. Правда, потом её эти треклятые у*бки инквизиторы сожгли. Мол, не хрен бабе мечом махать. Шовинисты долбанные! Но ты не переживай, я не такой.
«Блин, Хмут, какого лешего ты при детях-то матюгаешься? Сам же возмущался. А впрочем, ей, по ходу, такая форма общения роднее. А зря.»
- Согласен, но цель у нас один хрен площадка — нас там ждут уже.
Говоря это, он с интересом наблюдал за Клем, что вытаскивала из пасти глиста-переростка трофей поменьше. Примерно с его раскрытую ладонь.
Закончив разграбление трупа червяка, они уже вознамерились сделать ноги из той комнаты, как дорогу им преградили всё те же зеленомордые клыкастые уроды — динозавры.
Кое-как уйдя из-под атаки, Хмут помог Клем убраться подальше от их клыков, после чего, видать сильно осерчав на звероящеров, подхватил тот самый здоровенный клык червяка, и со всей дури вогнал его в пасть самой наглой твари. Убить он её не убил, но эффект оказался даже лучше — пробив шею ящера изнутри, бивень, однако, не перебил позвоночник, но даже просто застряв в таком положении, он причинял динозавру достаточно боли, чтобы тот, обезумев, принялся носиться по соседнему помещению, давя и топча своих сородичей.
«Эк его расколбасило» — подумал Хмут, — плюнув в след спятившему ящеру, после чего сам, позеленев от боли в рёбрах, привалился к стене.
- Варианты? Хрен его знает. Впрочем, как думаешь, этот очковый змей пользовался дверью? Может, тут где-нибудь нора есть, али лаз какой. Впрочем, с такой-то тушей это должно больше походить на туннель метро. Попробуй поискать, а я пока этих уродов постерегу.

- Бегом не выйдет, - ответил Хмут, протискиваясь по норе червя-переростка. По боку что-то текло, видимо синтеплоть что наложила ему Клем подалась и начала пропускать кровь.
"Твою бога душу мать! Надо было всё-таки прижечь. Бл*дство."
Наконец нора кончилась, и оглядевшись по сторонам он быстро сориентировался, и с максимально возможной для его состояния скоростью, довел их с Клем к кораблю.
Оставшейся части команды предстало то ещё зрелище: бронекостюм Хмута, явно повреждённый с одного бока, был залит кровью всех возможных оттенков так густо, что казалось будто его специально окрасил ей какой-то безумный маляр. Особого шарма добавляла тут и там свисавшая требуха. Этот кровавый манекен хромал к ним на повреждённом протезе, держась за бок, а за ним, как будто этого было мало, шагала девочка. Нормальный такой, по крайней мере с виду, человеческий ребёнок. Явно тоже потрёпанный и уставший.
Новость, которой встретил его Грегор, словно обухом по голове пришибла Хмута. Мысли брызнули из его головы, словно испуганные тараканы, оставив одни эмоции, однако он быстро взял себя в руки.
- Клем, быстро на корабль, и пристегнись. Остальных это тоже касается. Грег, не в службу а в дружбу, найди хоть одну нормальную аптечку, мне подлататься надобно.
Когда все взошли на борт, Хмут скомандовал взлёт, после чего, взяв аптечку, нашёл себе укромный уголок, и стянул с себя броню. Клем, не послушавшись его, проследовала за ним, и помогала ему в этом. Правда, когда началась болтанка при входе в атмосферу, не удержалась, и въехала локтем точно в раненный бок Хмута, благодаря чему её словарный запас пополнился несколькими непечатными выражениями на общегалактическом и страфиртском.
Когда Хмут стянул с себя шлем, она наконец смогла разглядеть его лицо. Не молодой уже, седеющий мужчина, с живыми зелёными глазами. Он явно не испытывал особой радости от пережитого, да и вести с главной базы не добавляли ему оптимизма.
Электронная аптечка на его загривке пискнула и вырубилась, израсходовав свой ресурс. Налепив новую на центр грудины, он поставил её на пассивное поддержание уровня обезболивающих и принялся сдирать синтеплоть, что благодаря поползновению по туннелю превратилась в лохмотья. Раны выглядели уже не так дерьмово, но и приятного в них ничего не было. Клем проявила неожиданную прыть, и сгоняв до гальюна вернулась с чайником воды. Да-да, с простым таким, стальным чайником и какой-то чистой ветошью, и принялась смывать кровь и всякую прочую дрянь с бока Хмута.
- Чёрт подери, Клем, я не перестаю тебе удивляться. Выжить в таком возрасте, в одиночку на брошенной базе, полной динозавров, да не просто выжить, а ещё и изучить их, найти слабые места. А теперь вот так, не боясь крови и всего остального лечить рану практически незнакомого мужика. Девочка, немногие в этой вселенной вызывали у меня такое же чувство уважения, как ты.
"Эк тебя плющит, старик, - подумал он, - раз такие речи пошли. Впрочем, ещё б не плющило, после такого то".
- Так, ладно, Клем, раз уж ты такая маловосприимчивая ко всякой дряни, помоги-ка мне, - сказал он, пытаясь вернуть себе суровый вид. Выходило криво, да и, с другой стороны, не больно то хотелось.
Достав стерильную хирургическую иглу, что выглядела почти как рыболовный крючок, он вдел в неё нить.
- Давай так, я буду держать края ран, а ты их, собственно, сшивать. Не переживай, во мне сейчас столько обезболивающих,  что мне можно все тату свести тупой тёркой, я и не почувствую нихрена. Просто шей, как материю. Не зря ж всё это, - он потыкал себя в бок, - тканями называют.

- Выжившая, - ответил Хмут, - самая, что ни на есть. Она из тех, о ком я предупреждал нашу молодёжь. Во, - он показал на отметину на броне, оставшуюся от болта Клем, - Я её недооценил, и если б не броня, она б меня на тот свет отправила бы. А то, что она выжила во всём этом дерьме, а дерьма там было по самое, по не балуйся, да такого что под белкой не примерещится, уже говорит само за себя. Такие дети - алмаз не гранёный. У неё выживание в ДНК прописано. Клянусь оставшейся здоровой ногой, она нашему соплячью ещё сто очков форы даст, даже в таком нежном возрасте.
Говорил он довольно громко, а слова его сопровождались размашистыми жестами, которыми он пытался передать накопившиеся впечатления.
"Нашему? Когда это я стал называть повстанцев "наши"? Видать перебор у меня с обезболивающими вышел не хилый."
- Извини, заносит меня чего-то, - продолжил он, - хотя, не мудрено. Попали с этими ё*аными птеродактилями как куры в ощип, зараза, а что потом, и вовсе вспоминать не хочется. Блин, были б мои "ётуны" исправны, я б с ними, да с "Эйнхерием" зачистили б все эти джунгли к е*ене-фене...
"Дьявол, что я несу? У меня что, шок? С хера ли? Не, видимо наркота медицинская на мозги давит."
- Так, ладно, что было - то было. Что мы имеем сейчас? Что с базой? Есть какая-нибудь информация, кроме той, что ты уже озвучил?

Отредактировано Helmut (2014-08-16 07:52:16)

- Ха-ха, а что, жениться на Эе, удочерить Клем, построить домик где-нибудь на курортной планете, и долгими вечерами травить им байки, о своих приключениях. А по выходным залетать на барбекю к предкам Эзерни. Вот она, долбанная счастливая старость. А что, я б не отказался, от такого варианта. Только один хрен, пока жива эта кудлатая гадина — император, мне такое не светит.
Он потрогал заштопанный Клем бок. «А девочка молодец. Настоящий полевой медик. Вот таких людей мне на корабль надо, а не уборщиков всяких. Хотя, я не думаю, что тому лизайру сейчас легко живётся под руководством Эи. Лишь бы в вентиляцию его лезть не заставила, а то у нас там, по ходу, колония карликовых летучих мышей обосновалась, возле центрального климатизатора. Убить не убьют, а вот напугать могут до усёру, а нам потом нюхай».
- Да нет, иди, а я пока, и правда, вздремну маленько, — он пощёлкал пальцем по аптечке, — говорят, во сне лучше восстанавливаешься.

Когда Грегор ушёл, Хмут решил попробовать альтернативный способ связи со своим кораблём. Нет, он не пытался доораться до него с помощью систем «Кюшона», как и вообще, использовать какую-либо электронщину. Это было бы довольно глупо и слишком опасно в такой ситуации.
Вместо этого он изменил состав поступавших из медпакета веществ. Он знал на что способно его тело, и как действуют на его разум те или иные вещества.

В кровь хлынула ударная доза нейромедиаторов и прочей подобной биологически активной бурды, разгоняя его мозг словно закись азота, немного поднялся уровень адреналина, помогая стряхнуть усталость. Не препятствуя и не сопротивляясь, он позволял всем этим процессам протекать свободно. Добившись состояния где-то между сном и явью, он представил себе образ Эи, такой, какую он видел в последний раз. Сконцентрировавшись до предела, он начал добавлять этому образу деталей, параллельно вспоминая ощущения от её проникновений в его сознание. Наконец, её образ, подкреплённый массой воспоминаний, впечатлений, эмоций, достиг должной, на его взгляд, степени достоверности. Это потребовало от него львиной доли оставшихся сил и чудовищного внутреннего напряжения.
«Что ты творишь, старый маразматик? Тебе нужно накапливать силы, а не дожигать последние крохи!»
Мысль была сметена другой: «какого хрена, если она может, то вдруг и у меня получится?»
«Не в твоём состоянии, дятел!»
«В ж*пу моё состояние. В ж*пу всё! Это мой корабль, мои люди!»
«Идиот!» — орал в его голове голос, судя по всему, здравого смысла.
«Пошёл на...» — отвечали ему тараканы.
«Эя» — мысленно обратился он к стоявшей перед его внутренним взором женщине, — «Эя!»